Десант

-Немедленно открыть огонь!!! Открыть огонь, ***, вон на снижение уроды идут!!! ДА СТРЕЛЯЙТЕ!!! - портативная радиостанция отказывалась продираться сквозь фронт помех, но мне почему то показалось, что сквозь треск уши уловили фразу: «Ракеты закончились»…

И это могло быть правдой. Однозначно. Потому как целей сегодня у ракетной батареи пятнадцатого полка было не просто очень много – бесконечно много…

Ведь сегодня случился небольшой – ну кому небольшой, кому чуть хуже, армагеддец локального масштаба – 17 февраля 2623 года.

С самого утра десантники «Прогрессив Ворлд» сотнями погибали ещё в воздухе на бортах своих кораблей и тысячами спускались на мостовые столицы Веги-А – города Старполис. С самого утра наш взвод бросали то туда – то сюда по окраинным районам города – только когда из тридцати человек, способных продолжать сражение, осталось восемь, а прикрепленный к нашему отряду «Палач» счастливо догорал где-то в районе памятника Гагарину, наконец-то поступил приказ отходить к Дворцу Администрации, там наши планировали сражаться до последнего… Сражаться до смерти, ведь все понимали – надежды на спасение нет. Врагов было много, оружием они не уступали слугам Императора, а с орбиты сходили, похоже, все новые и новые десантные шлюпы.

И вот перед взводом встала практическая проблема – новый летающий гроб приземлился прямо между нами и Дворцом.

Учитывая ситуацию, первый раз за день появилась возможность отсидеться в подвале полуразрушенного небоскреба и спокойно подумать.

В пыльное помещение сквозь дыры в пенобетоне проникали лучи заката. Мы (оставшиеся в строю шесть человек) сидели кто на чем горазд (на арматурине, автомате, шлеме и т.д.), два медика возились с тремя раненными, которых мы еле смогли дотащить до укрытия по полю боя. У первого рядового было перебито пулей бедро, второй получил порцию свинца в районе ключицы – и уже вряд ли сможет выжить. Третьим раненным был сержант – немолодой мужик, которого все уважали даже больше, чем погибшего взводного. Осколком Сергею Тимофеевичу оторвало руку – и медик, паренек двадцати лет отроду, непривыкший к такому зрелищу трясущимися руками накладывал кровоостанавливающие повязки на обрубок конечности. Сержант стиснул зубы и пытался терпеть страшную боль, с которой не справлялись даже специальные препараты, и получалось у него, надо сказать, великолепно, но чувствовалось – долго он не продержится. Кровь толчками продолжала бить из одной артерии, незамеченной медиком – алый ручеёк утекал куда-то в район выхода из убежища.

Я в очередной раз поблагодарил всех известных человечеству богов за то, что отделался лишь начисто срезанным пулей пальцем. На него хватило одного укола обезболивающего.

- Да-а-а… - выражая общее настроение протянул я… - Херовенькое положение.

- Да п****ц нам, - обрубил младший сержант Архаров. Он всегда говорил то, что думал. Раньше его за это били, но потом зауважали, и он стал вторым в иерархии «Нормальны – Офигевший» после Сергея Тимофеевича, которую выстраивали в своих головах все коллеги всех профессий.

Знал я его историю – нормальный, интеллигентный парень, местный. Выгнанный из школы в одиннадцатом классе за поведение, которое было «не приемлемым для ученика и подданного Земной Империи». Всё из-за привычки резать правду матку, которая, похоже, его и погубит.

Сейчас Архаров опустил голову на руку и притих. Слишком сильно ударила по нему гибель почти всех, кого он знал.

Из выжившего командного состава Леха был старшим по званию – во взводе остались только рядовые да я, ефрейтор.

- Что делать будем? – неожиданно бодро сказал Костя – совсем зеленый, он похоже просто не понимал случившегося. Я бы не смог сейчас говорить таким голосом… На настроение слишком негативно влияют разорванные на две части противопехотной гранатой друзья, разложившиеся трупы не успевших эвакуироваться во время первой – неудачной волны вторжение неделю назад мирных граждан, смрад, заставляющий судорожно искать по вещмешку респиратор...

Да и то, что я в спину застрелил своего злейшего врага – ненавистного всеми «Лютого», когда он решил бросить нас на произвол судьбы и попытаться сбежать от своей незавидной и неизбежной смерти не прибавляло спокойствия – одно дело всаживать пулю за пулей в черные силуэты даснаеров, базу которых (бункер они построили прямо на мостовой) мы обошли с тыла и «зачистили», потеряв при этом шесть бойцов, совсем другое – короткая очередь в район позвоночника давнего знакомого, пусть даже и урода.

Все молчали – просто не знали, что ответить Косте. Вдруг подал голос Архаров – как всегда:

-Подыхать мы будем, боец. Сдохнем все. Только надо решить где – здесь, когда нас найдёт какой-нибудь отряд «Прогрессива» или там, - он махнул рукой в сторону недоступного Дворца, - прорываясь.

Архаров опять затих. Чувствовалось, как напряжение повисло в воздухе и смешалось с пылью. Все думали об одном – боялись смерти, потому что после неё ничего нет, жалели себя – потому что придется подыхать в девятнадцать – двадцать четыре года (те, кто был старше, уже стали кормом падальщиков, если таковые найдутся в городе). Кто то думал о том, как умереть с честью – но таких , скорее всего, было немного. На войне осталось очень мало места пафосу, помирать надо эффективно, а не эффектно… Хотя что мы можем сделать? Восемь человек даже развлечь врага не смогут – а будут уничтожены в три секунды, как та, первая треть взвода, когда мы выбежали сдуру на укрепление «Прогрессивов».

Во всяком случае, решение придется принимать не мне, а Архарову. Провизии у нас на полдня. Считайте – вообще нет. Долго мы здесь не просидим – найдут, и хватит одной гранаты, чтобы подвал превратился в братскую могилу. Я бы шел вперед. Точнее, в обход десанта – дворец большой, и теоретически, попав в одно из смежных помещений – он как раз были открыты взору, хоть и находились на расстоянии вряд ли не достигавшем восьми километров, мы сможем продраться к своим. Хотя, конечно, не факт.

Но Леха молчал. Странно –то ли он был настолько подавлен, что не мог принять решение, то ли… Какие ещё могут быть «то-ли»? Скорее всего первое.

Сопроводив окончание мыслительного процесса печальным вздохом, я поднялся, прошел несколько шагов и выглянул из укрытия. Картина, заново открывшаяся мне, была величественна и… прекрасна. Небо было бело-красным, огромная Вега постепенно уходила за горизонт… Оранжевыми, грязно-белыми, черным нитями хвостов ракет, подбитых истребителей и универкоров, десантных кораблей было пронизано пространство над городом. Ниже чернели покосившиеся шпили некогда высоких зданий и возвышающиеся, как колоссы, корпуса Дворца.

Тишину нарушил медик, последние пять минут возившийся со вторым раненным рядовым:

- Умер.

Кто то ударил по полу кулаком, те, кто не сняли шлемы поспешили отдать дань уважения погибшему товарищу. Черт, черт! Ожидали, конечно, но жалко, все равно жалко пацана...

Архаров встали и подошел ко мне. Тоже посмотрел наружу, развернулся, и твердым, хоть и не без горечи, голосом, приказал:

- Выходим. Хрен с ними.

Я вопросительно посмотрел на Лешу:

- Обходим?

- Нет. Не успеем до темноты. А там без снаряги ничего даснаерам не сделаем. Пойдем вперед. Дворами.

Теперь мой взгляд стал уже совсем непонимающим. Но... Приказ есть приказ.

- Так точно, - ответил я и начал раздавать приказы по продвижению на ближайшие несколько сотен метров, - Двое в разведку, аккуратно, посмотрите, что там на улице Дмитрича! Медики - раненным обезболивающее и стимулятор, потащите на себе.Остальные - двигаемся тихо, смотрим по сторонам!!!

Кто-то убежал в разведку, насколько успел увидеть - Женя и Ваня. Сейчас уже я не мог понять - кто есть кто, слишком много полегло, слишком мало прошло времени. Врачи полезли в вещмешки, а я навалился в изнеможении на стену и перезарядил штурмавтомат. Сейчас... Сейчас начнется.

Несколько минут народ проверял боезапас и заканчивал подготовку, мы ждали только доклада разведчиков...

_

_\несколько минут прошло...

_

_\отрывок 2

Наконец-то ожили шлемофоны.

- ***!!! С**и, даснаеры на пять часов, прячемся в здании, они нас видят!!! Их три отделения, двенадцать человек, б***ь!!! Помогите!!! - я понизил громкость радио и ответил:

- Вы где?

- Двести метров по Дмитричу! Пока не ранены!

Архаров, наверное по старой привычке, крикнул:

- Взвод, подъем!!!

Четыре человека бросились вперед, успевая, передвигаясь с большой скоростью, действовать по всем правилам передвижения в городских условиях боя, два медика взвалили на себя Сергея Тимофеевича и рядового. Несколько секунд прошли незаметно. Прикрывая друг друга со всех сторон, с опаской глядя на каждое окно стандартных колонизационных двадцатиэтажек, мы шли туда, где были отчетливо слышны редкие, сухие щелчки выстрелов штурмавтоматов и непрекращающиеся длинные очереди тяжелых орудий даснаеров.

И вдруг я увидел впереди, около разбитой витрины мелкого Административного здания, черный силуэт...

- Огонь!!!

И понеслась. Вскинул штурмавтомат, дал очередь и бросился в ближайший подъезд. Вовремя - Двигающийся сзади меня, и прикрывающий отряд с тыла рядовой отлетел на полметра и остался лежать на тротуаре. Остальные, вроде, успели, по крайней мере тревожных новостей в шлемофоне я не услышал.

- Коля ранен! - крикнул я и осторожно высунулся из-за укрытия. Удивительно - но я не промазал. Один даснаер лежал на земле, но вот второй... второй тоже засел в здании, и теперь вел огонь на подавление, не давая даже возможности прицелится по-человечески. Наудачу высадив пару патронов я нырнул обратно.

- Надо их обойти, так не прорвемся! - донесся из шлемофона голос Архарова, - там ещё двое подходят!

- Понял! - ответил я и бросился из укрытия на скорости, которой позавидовал бы любой бегун на короткие дистанции. В висках стучала кровь, слева на стенах расцветали пылевые розы, а справа тонкими нитками прошивали воздух трассеры. В последний момент я сместил центр тяжести влево, расслабился, вытянул ноги, и в подкате залетел в небольшой проем между двумя строениями. План мой был предельно прост - попытаться дворами обойти группу даснаеров, и если не уничтожить, то хотя-бы отвлечь на себя их внимание. Ясное дело - приходилось надеяться на то, что наши доблестные разведчики хоть чуть-чуть сократили численность вражеского отряда. Потому как втроем, ну впятером - если вести бой смогут и медики, против двенадцати тяжелых пехотинцев долго мы сражаться не сможем.

Делая один вдох на два выдоха я бежал через двор - мелькали окна гигантских строений, трава и ярко светила в глаза заходящая за обломки разрушенного дома Вега. Цель - следующий промежуток между двумя двенадцатиэтажками была уже недалеко, когда...

Из подъезда левого здания вышел даснаер, и мы столкнулись с ним лицом к лицу. Точнее - шлем к шлему. Мой открытый армейский - и его тяжелый, с противогазом и тепловизором.

Я среагировал быстрее, проведя серию ударов прикладом по "замкнутой системе дыхания" и морде в целом. Он, казалось, был оглушен, но все-равно смог достать из-за пазухи тяжелый армейский нож и попытаться нанести несколько ударов, от которых я к счастью смог отбиться штурмавтоматом. Потом я опять перешел в наступление, пытаясь выбить из его руки тесак, иначе не назовешь эту махину, или хотя бы навести дуло автомата на противника и нажать на курок. В какой-то момент показалось, что затея удалась, и воздух вокруг нас наполнился дымом, образовавшимся после сгорания патронных жидкостей. Но нет - мне удалось только начисто снести один из фильтров противогаза. Воспользовавшись замешательством даснаера, я ударил ногой по закованному в броню колену - получилось, противник наклонился вперед. и теперь его разоружение и уничтожение становилось делом техники. Опять удар штурмавтоматом по руке, пальцы которой, казалось бы приросли к ножу - но против умения не попрешь. Тесак полетел в воздух, я развернулся на триста шестьдесят градусов, одновременно подсекая правую ногу противника своей левой нижней конечностью, потом посмотрел на поверженного пехотинца, и выпустил пол-магазина в голову даснаера.

Наверное, нервы пошаливают.

Ещё мгновение я смотрел на окровавленное тело тяжелого пехотинца - не первый убитый за этот день, можно и привыкнуть, а потом бросился вперед. Очень хотелось избежать встречи с другими противниками, по крайней мере пока я не займу выгодную позицию.

Мелькали с обеих сторон серые многоэтажки, искусственные эритроциты в крови разносили кислород по организму, дыхание поддерживал стандартный имплантат - он был почти у каждого Имперца, в отличии от нанороботов - клеток крови, такую роскошь могли себе позволить только коренные Земляне. Первый проем между домами - не то, слишком рано. Ещё двадцать секунд - второй. Тоже ерунда, но глаз уловил металлический блеск среди общей засветки. Следующий - тот, что мне нужен.

Уже почти влетев в пространство между двумя полуразрушенными коробками, я обнаружил на стене правого дома какой-то предмет и это спасло мне жизнь.

- ТВОЮ МАТЬ!!! - я не смог удержаться от ругательства, хоть и знал, что кроме меня его никто не услышит - связь была отключена в целях безопасности. На стене висела противопехотная мина, и я был уверен, что взрыв произойдет через секунду-две, продолжай я движение вперед, оставайся на месте или двигаясь назад.

Оставался один путь к возможному спасению, самый парадоксальный - сблизиться с орудием убийства и попытаться войти в мертвую зону.

В очередной раз благодаря генетику за скорость мысли, достаточно высокую, я поднырнул под мину. Вовремя. Через секунду прогремел страшный взрыв, невыносимо ударил по-ушам раскат аудиоудара. Казалось, что барабанные перепонки должны вот-вот порваться на тысячи ошметков, органы зрения- лопнуть и вытечь из глазниц, легкие - сжаться до толщины бумажного листа и задушить своего хозяина... На несколько секунд я потерял созна...

... Но сразу же, практически не ощутив того промежутка времени, когда мое тело беззащитным мешком с кучей жизненно-важных органов валялось в пыли около проема в стене, оставленного разорвавшимся снарядом я поднялся и прижался к пробоинам противоположной дыре многоэтажки. Ни о каком тайном проникновении в тыл теперь и речи не шло. Единственный вариант развития событий, который бы предусматривал эффективную, а не эффектную мою смерть - отвлечение и уничтожение насколько возможно большого количества врагов.

Расчет на то, что в пределах дистанции эффективного поражения моего штурмавтомата скоро окажется как минимум один враг, желающий посмотреть на останки доблестного война Империи, разорванного в его воображении противопехотной миной «Паук», оказался верным. Через затрудненное свое дыхание я услышал шаги, которые не могли принадлежать никому, кроме тяжелого пехотинца корпорации.

Палец удобно лег на курок, прицел был наведен на проход – надеюсь, что успею среагировать и активировать электронный импульс, инициирующий взрывное уничтожение какой-то жидкости в патроне первым…

Три, два, один…

На мгновение Вегу заслонил черный силуэт, потом моя правая ладонь сжалась на рукояти ШАК-2 – и местная звезда вновь начала на полную силу проверять фотохромные линзы респиратора на предмет пригодности и соответствия заявленным в техпаспорте на новую партию товара качествам.

Только выстрела я не услышал. Один лишь повисший в пространстве дым да палец на спусковом крючке были неопровержимым доказательством моей причастности к смерти даснаера.

Глушителей нам по штату не полагалось – да и нафиг. Некоторое время я ничего не понимал, потто перевел взгляд на дыру в противоположной стене…

Твою мать!

Я произнес эти слова вслух, но в мозг поступили лишь обрывки ругательства – «аю ать..»

Ну да. Не мог же взрыв мины в метре над моим ухом не оставить никаких следов в дальнейшей жизни ефрейтора Харатьёва…

Оставалось лишь неслышно для себя щелкать пальцами и ждать следующего противника.

И он не показался мне непунктуальным.

Ствол его винтовки показался из-за угла, но в отпущенные мне случаем несколько миллисекунд я успел бросить тело вперед, и очередь прошла параллельно стене, затерявшись где-то в дворике. Наверняка к общей картине разрушений добавилось несколько пулевых пробоин в каком-нибудь из сзади (теперь уже сзади) стоящих зданий. Вражина тоже целиком вошел в проход – и, судя по данным радиоперехвата, даже чего-то крикнул своим товарищам. Я слышал только неясные шумы – но не жалел об этом. Ни английского, ни каких-либо других языков использовавшихся солдатами ВС корпорации я не знал, и понять бы пламенную речь даснаера не смог.

Что мне было делать? Без лишних нервов, с чувством гордости за свою сообразительность я глянул через коллиматор на голову пехотинца и нажал на курок. Опять никаких отчетливых звуков, только неясный шум, и ШАК выплюнул одну пулю. Что за???

Целился я так, чтобы постепенно поднимающийся из-за отдачи ствол постепенно оказался на одной линии с мозгами тяжелого пехотинца, в подбородок. Порция свинца сбила противника с ног, он упал прямо на тело союзника и явно был ранен – но не убит, это точно. Пробивной силы жидкостного патрона едва хватало на то, чтобы пробить шлем даснаера – прочными их в оружейных «Прогрессива» делают, так что в лучшем случаи говорить моему непосредственному врагу со своими друзьями придется через синтезатор… А может разъем какой хирурги сделают, будет к аудиосистемам подключаться… Если выживет. Гы.

Я встал с тротуара и кинулся добивать поверженного, но не сломленного тяжелого пехотинца. Патроны в магазине кончились – ну вы это уже и так поняли. Пришлось всунуть ещё горячий ствол автомата в почти разорванную пулей челюсть – что-то противно зашипело, с дымом сгорания жидкостных газов смешался кровавый пар, а бедняга даже не мог кричать – гортань либо сжег ствол, либо её снесло пулей.

Я отвел глаза. Никакого садистского удовольствия от причинения боли испытывать не приходилось, наоборот…

Хорошо хоть тепловизор скрывал от меня лицо даснаера, и я не видел его «Зеркал души». Взгляда страдающего от невыносимой боли десантника я, может быть, и не выдержал бы.

Зачем это? Неужели война сегодняшняя – всего лишь плод амбиций бывшего спецназовца? Или нам врут, и за смертоубийством стоит нечто большее?

Враг дернулся в последний раз и затих. Скорее всего, анафилактический шок, и в сложившихся обстоятельствах – с неизбежным летальным исходом.

Дожидаться следующего даснаера (кстати, их, скорее всего уже немного осталось, человек шесть – пять при самых пессимистичных прогнозах, я, оказывается, очень крутой диверсант), а с большей вероятностью – гранаты не было никакого смысла. Надо идти вперед, и пытаться забрать с собой ещё одного, хорошо если двух… Миссия моя будет выполнена.

Времени на сомнения не оставалось. Я выбежал из-за укрытия, и моим глазам открылась интересная картина…